Разоблаченный любовник - Страница 88

К оглавлению

Он собирался постучать, когда кто-то сказал:

— Ее здесь нет.

Он развернулся вокруг и увидел Бэт, выходящую из гостиной, в конце зала, с вазой цветов в руках.

— Где Марисса? — спросил он.

— Она ушла с Рейджем проверить новое место.

— Какое новое место?

— Она сняла дом. Около семи миль отсюда.

Черт. Она переезжала. И даже не сказала ему.

— Где именно это место?

Бэт назвала адрес и заверила его в безопасности арендованного дома. Его первым желанием было нестись туда, но он оставил эту мысль. Роф отправлялся к Деве-Летописице прямо сейчас. Возможно, они смогут провести возвращение, что станет отличной новостью.

— Она вернется сегодня ночью, так?

Черт, хотел бы он, что бы она рассказала ему о переезде.

— Определенно. А Роф пошел попросить Вишеса поработать над системой безопасности, так что она останется здесь, пока все не будет сделано. — Бэт нахмурилась. — Эй… ты выглядишь не особо хорошо. Почему бы тебе не спуститься и не перекусить со мной чего-нибудь?

Он кивнул, хотя даже не понял, что именно она сказала ему.

— Ты знаешь, что я люблю ее, так? — выпалил он, не зная, зачем вообще говорит об этом.

— Да, знаю. А она любит тебя.

Тогда почему она не сказала ему об этом?

Ага, он ведь так облегчил ей признание? Он взбесился из-за кормления. Взял ее девственность, будучи пьяным. Причинил боль в процессе. Господи.

— Я не голоден, — сказал он. — Но я посижу с тобой.

А в Яме, Вишес, выйдя из душа, завизжал как девчонка, врезавшись спиной в мраморную стену.

В ванной возвышался Роф — огромный мужик размером с чертов Эскалейд, весь в коже.

— Боже, мой господин. Ага, давай, запугивай Братьев.

— Маленький нервный Ви, да? — Роф протянул полотенце. — Так, я только что вернулся от Девы-Летописицы.

Ви замер с полотенцем под рукой.

— Что она сказала?

— Она не захотела видеть меня.

— Проклятье, почему? — Он обернул полотенце вокруг бедер.

— Что-то типа «держит руку на пульсе». Кто ее поймет? Одна из Избранных встретила меня. — Роф так сильно сжимал челюсти, что было сложно представить, что он в принципе может говорить. — В общем, я вернусь завтра ночью. Хотя, честно сказать: как-то паршиво все это выглядит.

С уколом разочарования Ви почувствовал, как его веко начало подрагивать.

— Черт.

— Ага. — Пауза. — И, раз уж разговор зашел о паршивом, давай поговорим о тебе.

— Обо мне?

— Ты напряжен сильнее электрического провода, и глаз у тебя дергается.

— Ага, потому что ты играешь тут со мной в «Кошмар на улицы вязов». — Ви оттолкнул короля назад и вошел в свою спальню.

Он надел свою перчатку на руку. Роф прислонился к косяку.

— Послушай, Ви….

О нет, просто быть не может!

— Я в порядке.

— Конечно ты в порядке. В этом-то все дело. Я даю тебе время до конца недели. Если ты не придешь в себя к тому моменту, я выкину тебя из обоймы.

— Что?

— Время отпуска. Расслабишься-повеселишься.

— Ты из ума выжил? Ты понимаешь, что теперь нас четверо? Ведь Тор ушел. Ты не можешь позволить себе…

— Потерять тебя. Да, я знаю. Но ты не будешь убит из-за того, что творится в твоей башке. Или, в нашем случае, не творится.

— Послушай, мы все переживаем…

— Бутч недавно заходил. Рассказал мне о твоем кошмаре.

— Вот мудила. — Черт, за болтовню он вколотит соседа в землю, как столб.

— Он правильно поступил, рассказав мне. Ты сам должен был сделать это.

Ви подошел к столу, на котором закручивал в бумагу свой табак. Он быстро скрутил одну сигарету, просто из нужды чем-нибудь занять рот. Либо так, либо Бутчу конец.

— Тебе нужно провериться, Ви.

— Где? У Хэйверса? Ни томография, ни лабораторные исследования мне не помогут, потому что проблема не физического свойства. Послушай, я разберусь с собой. — Он оглянулся и выдохнул. — Я умный, помнишь? Я выясню.

Роф опустил свои солнечные очки: бледно-зеленые глаза горели как неоновые фонарики.

— У тебя есть неделя, чтобы исправить положение, или я расскажу все Деве-Летописице. А теперь, давай одевайся. Мне нужно поговорить с тобой о копе.

Король вышел в гостиную, и Ви, сильнее сжав сигарету, оглянулся в поисках пепельницы. Проклятье, он оставил ее снаружи.

Он шагнул, было, по направлению к гостиной, но вдруг взглянул на руку. Подняв ночной кошмар, затянутый в перчатку, ко рту, он стянул кожаную оболочку зубами, и уставился на свое светящееся проклятие.

Черт. С каждым днем свечение становилось все ярче и ярче.

Затаив дыхание, он надавил горящей сигаретой на ладонь. Когда пылающий конец встретился с кожей, белое свечение вспыхнуло сильнее, подсвечивая предупреждающие татуировки, пока они не стали выглядеть объемными.

Самокрутка была уничтожена вспышкой света, ожог покалывал нервные окончания. Осталась только пыль, и он развеял ее по воздуху, наблюдая за маленьким облаком, несущимся вперед и распадающимся в никуда.

Марисса прошлась по пустому дому и, в конце концов, вернулась обратно в гостиную, откуда и начала обход. Этот дом был значительно больше, чем ей казалось, ведь под землей располагались еще шесть спален. Боже, она взяла его в аренду потому, что он казался намного меньше, чем особняк брата — Хэйверса, — но и размеры были весьма относительны. Этот производил впечатление настоящей громадины. Совершенно пустой громадины.

Представив, как переезжает сюда, она поняла, что никогда до этого не оставалась в доме одна. В особняке-клинике всегда были слуги, Хэйверс, пациенты и медицинский персонал. Жилище Братства тоже было полно людей.