— Кажется, ты изменилась.
— Да.
И она поняла по напряженному, неловкому выражению на его лице, что он остался прежним: он бы предпочел, чтобы она соответствовала шаблонам глимеры: благородная женщина, управляющая домом, полным роскоши. Какая жалость. Сейчас она сама себе хозяйка: хорошо это или плохо, но она сама принимает решения. И никто другой.
Она взяла телефон.
— А теперь, если позволишь …
— Я предлагаю тебе свою помощь. В смысле, клинику. Бесплатно. — Он еще выше натянул очки на нос. — Женщинам и детям, которые здесь остаются, понадобится медицинская помощь.
— Спасибо. Спасибо… за помощь.
— Я также сообщу медперсоналу, чтобы обращали внимание на признаки насилия. Мы будем отсылать к тебе всех пострадавших, которых обнаружим.
— Мы будем очень благодарны за это.
Он склонил голову.
— Мы рады оказаться полезными.
Зазвонил ее мобильный телефон, и она сказала:
— Прощай, Хэйверс.
Ее глаза распахнулись, когда она осознала, что впервые прогнала его.
Но перемена была к лучшему… и ему лучше привыкнуть к новому порядку их отношений.
Телефон снова зазвонил.
— Закрой за собой дверь, если не затруднит.
Дверь закрылась, и она, посмотрев на номер звонящего, вздохнула от облегчения: Бутч, спасибо Боже. Ей было так нужно услышать его голос.
— Привет, — ответила она. — Ни за что не поверишь, кто только что…
— Ты можешь прийти домой? Прямо сейчас?
Рука стиснула телефон.
— Что случилось? Ты ранен…
— Я в порядке. — Его голос был слишком спокойным. Неестественно спокойным. — Но мне нужно, чтобы ты вернулась домой. Сейчас.
— Сейчас отправляюсь.
Она схватила пальто, засунула мобильный телефон в карман и пошла на поиски одного единственного штатного сотрудника.
Она нашла престарелую женщину-доджена и сообщила ей:
— Мне нужно уйти.
— Госпожа, вы кажетесь взволнованной. Я могу что-нибудь для вас сделать?
— Нет. Спасибо. Я еще вернусь.
— Я позабочусь обо всем в ваше отсутствие.
Она сжала руку женщины и затем поспешила наружу. На передней лужайке, в промозглую весеннюю ночь, она попыталась успокоиться, чтобы дематериализоваться. Когда это не сработало, она подумала, что ей придется позвонить Фритцу, чтобы тот подобрал ее: она была не просто взволнована, ей также было необходима кровь, так что возможно, она просто будет не способна это сделать.
Но потом она почувствовала, как расслабляется. Материализовавшись рядом с Ямой, она бросилась к входу. Внутренний замок отворился прежде, чем она подставила лицо перед камерой. Роф стоял по другую сторону тяжелых панелей из дерева и стали.
— Где Бутч? — спросила она.
— Я здесь. — Он показался в пределах ее видимости, но близко не подошел.
Последовала полнейшая тишина, и Марисса медленно вошла, чувствуя, будто воздух превратился в грязь, через которую она была вынуждена пробираться. В оцепенении она услышала, как Роф закрыл дверь, и уголком глаза увидела, как Вишес поднялся из-за своих компьютеров. Когда Ви обогнул стол, трое мужчин обменялись взглядами.
Бутч протянул руку.
— Марисса, подойди сюда.
Она взяла его ладонь, и Бутч провел ее к компьютерам, указывая на один из мониторов. Прямо на экране находился… текст. Целая куча мелкого текста. На самом деле, там было два документа, разделенные пополам посередине.
— Что это? — спросила она.
Бутч мягко усадил ее в кресло, а сам встал позади, положив руки ей на плечи.
— Прочитай отрывок на-итальянском.
— Какой из?
— Любой. Они идентичны.
Нахмурившись, она пробежала глазами по тексту, напоминавшему стихотворение:
...Придет один, что принесет конец,
хозяина поставив вслед.
Бойца текущих дней найдут седьмого
в двадцать первом.
Его узнать, по некоторым меткам,
носимым им, легко:
одной, как компасом, он управляет,
хотя на правой лишь четыре силы.
Три жизни прожил он и обзавелся
двумя порезами в анфас.
С единым черным глазом.
Родился в Велле он, в котором околеет.
В замешательстве она бегло просмотрела весь текст, замечая угрожающие отрывки: «Общество Лессенинг», «Вступление», «Повелитель». Она посмотрела на заголовок страницы и вздрогнула.
— Господи… это о… лессерах.
Услышав ледяную панику в ее голосе, Бутч рухнул на колени рядом с ней.
— Марисса…
— Что за чертовщину я только что прочла?
Ага, и как на это ответить. Он сам еще с трудом примирился со всем этим.
— По всей видимости… это я. — Он постучал по гладкому экране, потом перевел взгляд на своей деформированный мизинец, тот, что прирос к ладони… который он не мог выпрямить… которым не мог указывать.
Марисса осторожно отодвинулась от него.
— И это… что?
Спасибо Господи, что Ви заговорил.
— Мы сейчас смотрим на два различных перевода Скрижалей Общества Лессенинг. Один у нас имелся ранее. Второй — из ноутбука, который я конфисковал у лессера дней десять назад. Скрижали — справочник об Обществе, и раздел, на который ты смотришь, мы называем Пророчество Разрушителя. Мы знали о нем несколько поколений, с того момента, как первая копия Скрижалей попала к нам в руки.
Рука Мариссы потянулась к горлу, когда она, очевидно, поняла, к чему они клонят. И закачала головой.
— Но это же головоломки. Конечно…
— Бутч обладает всеми метками. — Ви затянулся самокруткой и выдохнул. — Он чувствует лессеров, этот дар как компас, который указывает на восток, север, запад или юг. Его мизинец деформировался во время превращения, и значит у него только четыре пальца, имеющих силу. У него было три жизни: детство, зрелость и сейчас — в качестве вампира; и бесспорно, он родился здесь, в Колдвелле, где мы превратили его. Но самый главный указатель — это шрам на его животе. Это черный глаз, один из двух на его животе. При условии, что первым считается пупок.