Разоблаченный любовник - Страница 102

102

— Ну? — спросила она. — Что вы будете с ним делать?

Кивком Роф указал налево.

— Вишес, давай лучше ты.

Ответ Ви состоял из голых фактов, только по существу. И был ужасен.

Проклятье, любой план, финальной стадией которого было «а потом мы начнем молиться» мало походил на путешествие в Диснейленд.

— Где вы будете делать это? — спросила она.

— Внизу, в учебном центре, — ответил Ви. — В аппаратной есть отдельное помещение для оказания первой помощи и процедур физиотерапии.

На протяжении повисшей паузы Бутч не сводил глаз с Мариссы. Она, конечно, не могла…

— Хорошо, — сказала она. — Хорошо… Когда мы сделаем это?

Глаза Бутч расширились.

— Детка…?

Она не отрывала взгляд от Вишеса.

— Когда?

— Завтра ночью. Шансы на успех увеличатся, если у него будет немного времени, чтобы прийти в себя после возвращения.

— Значит, завтра ночью, — повторила Марисса, обхватывая себя руками.

Ви кивнул, а затем посмотрел на Бутча.

— Мне думается, что вам сейчас хотелось бы уединиться. Я переночую здесь, в главном доме, так что Яма будет в полном вашем распоряжении.

Бутч был настолько ошарашен, что едва ли улавливал смысл происходящего.

— Мариссы, ты…

— Да, я уверена. И я в ужасе. — Она прошла мимо него по направлению к двери. — А теперь я бы хотела отправиться в домик у ворот, если ты не возражаешь.

Он схватил рубашку и отправился следом за ней.

Пока они шли вперед, он взял ее за локоть… но его все равно не оставляло ощущение, что это она ведет его.

К тому времени, как они добрались до Ямы, Бутч уже не понимал настроя Мариссы. Она молчала, но вышагивала по внутреннему дворику словно солдат, являя собой лишь силу и сосредоточенность.

— Я бы хотела выпить, — сказала она, когда он закрыл дверь.

— Окей. — По крайней мере, с этим он мог справиться. Учитывая, что у них дома, не было ничего, кроме спиртных напитков.

Пройдя в кухню, он открыл холодильник. О, черт… гниющие пакеты из «Тако Хэлл» и «Арбис». Горчица. Два дюйма молока, превратившегося с твердую массу.

— Не знаю, что у нас есть… Эмм, вода…

— Нет, я хочу выпить.

Он взглянул на нее, подняв голову над дверью холодильника.

— Ну… хорошо. У нас есть скотч и водка.

— Попробую водку.

Заливая лед Грей Гузом, он наблюдал за тем, как она прохаживается вокруг. Она осмотрела компьютеры Ви. Кикер. Плазменную панель телевизора.

Он подошел к ней. Он хотел, чтобы она оказалась в его объятьях, но он лишь подал ей бокал.

Она приложила его к губам, запрокинула голову назад, сделала большой глоток… и закашлялась так сильно, что на глазах выступили слезы. Пока она пыталась прочистить горло, он подвел ее к дивану и уселся рядом.

— Марисса…

— Заткнись.

Ну лаааадно. Он сцепил руки в замок, пока она боролась с Гузом. Выпив около половины дюйма, она поморщилась и поставила бокал на стол.

Она обрушилась на него с такой скоростью, что он даже не успел понять, что происходит. Он сидел, уставившись на свои крепко переплетенные пальцы. Но секунду спустя он оказался прижатым к матрасу, она оседлала его и… о, Боже, ее язык прорвался в его рот.

Ощущение были очень приятными, но атмосфера была совсем плоха. Отчаяние, злость и страх плохо подходили в качестве фонового сопровождения. Если они продолжат, это отдалит их друг от друга еще больше.

Он оторвал ее от себя, не смотря на протестующие вопли члена.

— Марисса.

— Я хочу заняться сексом.

Он закрыл глаза. Господи, того же хотел и он. Всю ночь напролет. Только не так.

Он глубоко вздохнул, пытаясь облачить мысли в подходящие слова… но, когда он поднял веки, она стянула с себя водолазку и начала возиться с застежкой черного лифчика — это полностью выбило его из колеи.

Его руки сильнее вцепились в ее талию, когда атласные чашечки улетели в сторону, а соски затвердели от прохладного воздуха. Он подался вперед, чтобы прижаться губами к первой же части ее тела, до которой дотянется, но потом остановился. Он не станет брать ее таким образом. Все между ними было слишком сложно.

Он остановил ее руки, потянувшиеся к его штанам.

— Марисса… нет.

— Не говори этого.

Он сел, отрывая ее от своего тела.

— Я люблю тебя.

— Тогда не останавливай меня.

Он покачал головой.

— Я не буду делать этого. До тех пор, пока между нами будет все это.

Она с недоверием уставилась на него. Потом вырвала свои запястья из его захвата и отвернулась.

— Марисса…

Она стряхнула его руки, высвобождаясь из объятий.

— Не могу поверить. Наша единственная ночь вместе, а ты говоришь «нет».

— Позволь мне… Господи… Позволь мне обнять тебя. Пожалуйста, Марисса.

Она потерла глаза. Ее отрывистый смех был полон трагизма.

— Я приговорена судьбой отправиться в могилу девственницей, так ведь? Конечно, технически я уже не невинна, но…

— Я не сказал, что я никогда не буду с тобой. — Она взглянула на него, слезы блестели на ее ресницах. — Я просто… Не с такой злостью. Она загрязнит все. Я хочу, чтобы это было чем-то… особенным.

Пусть эти слова походили на реплику из школьной пьесы. Зато они были правдой.

— Детка, почему бы нам просто не пойти в мою спальню и не полежать в темноте. — Он протянул ей водолазку, и она прижала ее к своей груди. — Даже если мы всю ночь проваляемся, уставившись в потолок, по меньшей мере, мы проведем ее вместе. А если что-то случится? Это будет не из-за злости или отчаяния. Хорошо?

102